Житковичский торфобрикетный завод завершил добычу торфа

Эксклюзивный «экспресс» из двух вагончиков, покачиваясь на стыках узкоколейки, везёт нас на север. Точнее туда, где возвышаются «караваны» и «пирамиды», солнце, безжалостно жаря металл, слепит глаза, а ветер поднимает пыль. Коротая полтора часа до места дислокации, мужики режутся в карты, дремлют, обмениваются последними новостями.  А за окном мелькают почти девственные пейзажи, за два месяца изрядно приевшиеся торфяникам и завораживающие неискушённого.

– Надо было к нам садиться в вагон, – несколько часов спустя советует Паша Давидович, с которым мы в немилосердно душной кабине трактора отправились в эпицентр событий, чтобы увидеть непосредственно процесс добычи чёрного золота, – у нас, торфяников, своё братство, а у путейцев другая компания.

Шницель и ничего личного

На самой базе оказалось эстетичнее, чем воображалось: у бытовых вагончиков благоухают цветы, тут же раскинулся обещающий к осени урожай яблоневый сад. Пока торфяники готовили к выходу в поле технику, мы с инженером Юлией Агиевич первым делом отправились на кухню. Но нас опередили… коты, всем своим видом демонстрируя: «не надо нам никакого Таити, нас и здесь неплохо кормят». Впрочем, хорошо питаются и те, ради кого всё затеяно.

– Меню разнообразное, – впечатляя почти стерильностью своей епархии, констатирует Ирина Макаревич. Она уже десятый сезон готовит обеды и знает вкусы коллег, – и курица, и мясо к гарнирам, горячие блюда. Но большинство предпочитает шницель.

Кстати, в свободное от уборки торфа время Ирина Алексеевна трудится на котельной ТБЗ. Так что жаркий сезон для неё, в общем, дело привычное.

Техника имеет значение

Из кухни-столовой бетонная дорожка ведёт в лабораторию. Здесь Александра Чирец, мастер контрольный по качеству, чётко фиксирует влажность торфа. Этот показатель не менее важный, чем зольность, которую определяют уже непосредственно на заводе. Что делать, если не соответствует требуемым нормам?

– Обычно влажность должна составлять 45%, – отмечает Александра Владимировна, – так оно и есть. При повышенном уровне, например, после дождя, торф просто надо досушить.

Кроме начальника производства, есть здесь, в Булевом Мохе Солигорского района, ещё одни представители ИТР – два сменных мастера. Одного из них, Анатолия Алиферовича, мы и застали на месте. Напротив его стола на стене – экран соревнований. Тут видны позиции каждого тракториста на добыче. В первых строках, как и в прежние, кстати, годы, Иван Хамицевич и Валерий Северин – 152,7% и 202,1% к плану соответственно. Хотя традиционно они идут, дыша друг другу в спину.

– Нет, в этом году не соревнуемся, – парирует вопрос Иван Константинович, без обид указывая на пришвартованную рядом технику, – у него трактор новый.

Тот факт, что из-за поломок передовику пришлось простаивать, подтверждает и мастер. Тем не менее Иван Хамицевич, пусть и на второй позиции, но в топе лидеров. Чуть позже мы на упомянутом тракторе Паши Давидовича потряслись туда, где добытчик ископаемого перевыполняет план. От базы примерно километра полтора показались из-за жары, пыли и выжженного горизонта полей удвоенными.

– Это ещё ничего, – подбадривает меломан Паша, почти одновременно включая магнитофон и вентилятор, гоняющий пыльный горячий воздух, – вот когда +38⁰С на улице, а в кабине за +50⁰С, трудно. Открываешь двери и всё, что можно.

Солигорское поле

Сегодня последний день добычи (как и планировали, финишируют до конца июля). Именно поэтому на тёмно-коричневом поле, поднимая облака торфа, плывёт последний трактор. Он, и правда, чем-то похож на корабль в объятиях грязных волн. Наконец, добравшись до ближнего каравана, Иван Константинович открывает свой бункер и будущий брикет увеличивает и без того огромный террикон. К слову, похожим на пирамиду его делает специальная машина, буртуя, сгребая и слегка утрамбовывая.  Свой вклад Иван Хамицевич, напомнивший, что учитываются не тонны, а гектары, внёс приличный и заработал. В сезон здесь, на поле, можно «надобывать» больше двух тысяч рублей «чистыми». Но теперь уже на пятки наезжает бульдозер, шлифуя территорию, таким образом готовя к будущему сезону. Огибая путейцев, из кабины трактора хорошо видим группу людей, зондирующих поле. Это делают также под занавес, чтобы определить, сколько сантиметров залежей ещё осталось.

Дорога тепла

Безжалостно солнце в этом сезоне и к путейцам. Их работа, в отличие от полевых торфяников, тут круглый год. Львиная часть из добытых ныне 152 тысяч тонн (при плане 139 тыс.) хранится здесь же в указанных караванах. Сырьё на завод вывозят тем же тепловозом, что доставляет сюда людей. А чтобы добраться до «склада», нужен путь. В этот день ребята проложили 500 метров до ближайшего «бархана». Потом снова временную железку (шпалы к ней и все дела) перебросят, и так по всему полю, и так каждый день. Кстати, зимой за караванами следят пожарные ТБЗ, и практически нет дня, чтобы не вспыхивали «барханы». Самые опасные для разгула огня большие, свыше – 10, морозы.

Тепловоз, флора и фауна

Так и не отмывшись от въедливой пыли, мы наконец возвращаемся. Тепловоз без вагончиков идёт быстрее: вместо полутора часов на станцию в Червоное добрались за 60 минут, преодолев всё те же 22 километра. В кабине машиниста ближе знакомимся с Валерием Давидовичем. Он за штурвалом этой машины лет десять, и признаётся, бывает, с грузом, а это обычно 20 вагонов по 14 тонн торфа, и три часа в пути. Тем не менее, несмотря на минимальную скорость, глухую и безлюдную дорогу, однажды под тепловоз попал… «минивен». Машина, протянутая метров ещё на 500, конечно, пострадала. Но люди, к большой радости Валерия, остались целы… Претензий нет, сами виноваты же… По дороге встречаем нагло вышедшую наперерез козу. В этот раз не повезло, а вообще здесь обитают зубры, лисицы и все представители полесской фауны. Флора, кстати, разнообразием не отстаёт.

– Вон розовым цветёт иван-чай, – указывает на мелькающие за окном поля Юля, – здесь вот пижмы полно. А картошка даже из очистков вырастает на килограмм одна… Испытано.

В подтверждение слов среди травы обнажаются ровные ряды бульбы. Но апогеем дня становится пара лебедей, присвоившая ещё по весне разлив, а теперь выплывающая с потомством. Мы пересекаем деревянный мостик. Это граница Гомельской и Минской областей, сообщают попутчики важность момента.

– Наша Балтика – полная рыбы, красоты и жизни, – улыбается Юля, перехватив взгляд на бескрайний залив.