В огне борьбы Слово о классном руководителе и его военном времени

— Здесь не спрячешься, всё известно. Так что думай, где сейчас место офицера Красной Армии.
В душе я был рад, что нужен и подпольщики обратились за помощью.
Николай Корж сказал, что через несколько дней придёт, и когда я согласен вступить в борьбу, даст задание. За это время я и сам узнал, что смог о ночном госте, мои сомнения развеялись.
Неожиданно Николай Корж появился, пришёл со стороны реки, когда я был во дворе.
— Отсюда хорошо виден железнодорожный мост через Глиницу, — сказал он. — Считай, сколько проходит поездов, с какими грузами. Сведения будешь класть в тайник, — и он показал на дупло в старой вербе. Затем дал свежую сводку Совинформбюро, сказал, чтобы переписал в нескольких экземплярах и распространил».
У Григория Михайловича Коровченко такая же биография, как и у Н. Коржа. До войны закончил одно из лучших военных училищ — Московское имени Верховного Совета РСФСР. Был командиром роты 115 стрелкового полка, который до войны дислоцировался в Житковичах. С начала войны с боями отступал на восток. Попал в окружение, вернулся в Житковичи. По указанию руководства подпольной группы Г. М. Коровченко поступил на работу в заготзерно. Помогал партизанам хлебом, солью.
Окруженец — обидное до глубины души для офицера, солдата — слово. Они прекрасно понимали, что их ровесники, друзья — товарищи воюют с врагом, защищая Родину. А они здесь, во вражеском окружении. Это были люди, которые в тяжёлых условиях фашистской оккупации даже не представляли себя, как можно жить, не борясь, не отстаивая до последней капли крови свои патриотические советские идеалы. Правда, у них не было опыта подпольной работы, партизанской борьбы, но они не стали сидеть сложа руки и ждать, что кто- то сделает за них то, что требовалось делать по обстановке в их условиях. Неудивительно, что на первых порах борьбы —провалы, многочисленные жертвы…
Никакие полицейские меры преследований советских людей не могли остановить и помешать активным действиям подпольщиков. Наоборот, с каждым днем эти действия становились все активнее и серьезней. Гитлеровцы долгое время считали, что те, которые пускают под откос поезда с боеприпасами, солдатами, нефтепродуктами, продовольствием, поджигают, уничтожают линии связи, немецких холуев — это партизаны. На первых порах им в голову не приходило, что все эти действия – дело рук именно тех людей, которые живут в Житковичах.
С приходом Николая Коржа к руководству партийно-комсомольской группой активность подпольщиков возросла. Она стала более продуманной, масштабной, а самое главное – системной. И это летом 1942 года, когда геббельсовская пропаганда трубила о скорой и полной победе над большевиками. Наступление немецкой армии в это время на юге Советского Союза, казалось, вернуло Гитлеру военное счастье. Гитлеровская армия пробивалась к советской нефти, овладев районами Майкопа, Моздоком, рвались к Грозному. На вершине Эльбруса уже развевался нацистский флаг. Одновременно с действиями на Кавказе шло наступление 6-й армии Паулюса. В августе она вышла к Волге вблизи Сталинграда. Ей было предписано Гитлером после падения Сталинграда, осуществить глубокий охват и перейти в наступление на центральную Россию и на главный объект – Москву. Германия была в апогее своих военных побед. Гитлер считал, что с Россией уже кончено, что это «жизненное пространство заблокировано», как он говорил. А для сопротивления, согласно обобщенным его разведкой данным, у Красной Армии, крайне истощенной, нет ни сил, ни резервов. Но фюрер, его штабы, идеологи ошибались. Но, как говорил классик: «Государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы… идут на все сознательно». Неудивительно, что в глубоком тылу немецких войск, вдали от фронта, в небольшом полесском городке Житковичи советские люди вступили в смертельную схватку с оккупантами.
Первые две магнитные мины к двум железнодорожным нефтесоставам прикрепили Е. Горев, И. Гарбуз. К поезду с бензоцистернами – И. Корж, И. Гарбуз. Магнитные мины были 3-х, 6-ти, 12-ти часового действия, т.е. в зависимости от применяемого взрывателя. Вскоре подпольщики узнали, что взрывы прогремели около Калинкович.
Немецкие власти проводили на оккупированных землях такую акцию, как изъятие советских денег из обращения. В Житковичах купюры хранили в здании райфо. Подпольщики решили уничтожить дом, в котором размещался финотдел. Операцию поручили провести Н. Коржу, И. Гарбузу. От брошенных термитных зажигалок в окна, дом загорелся. На огонь сбежались полицаи, немцы. Пожар удалось потушить, но большая часть денег сгорела.
Склад, в котором немцы хранили сено, размещался на открытом месте и хорошо охранялся. Из наблюдений подпольщики пришли к выводу: подступиться к складу невозможно.
— А давайте я попробую? Возможно, у меня получится, — сказал на одном из совещаний тройки Николай.
После обсуждения различных вариантов, остановились на одном: он незаметно проникает на территорию склада, устанавливает магнитную мину и быстро исчезает.
В засаде просидел больше часа, наблюдая за сторожами Рудковским, Тарлецким. Они постоянно обходили скирды, прислушивались. И когда на несколько минут зашли в сторожку, Николай понял: лучшего момента не будет. Один миг — мина заложена в одну из самых длинных скирд. И точно, как установил взрыватель, через три часа прогремел взрыв. Полицаи начали выгонять из домов жителей ближайших улиц на пожар, спасать сено. Николай, прихватив домашнее ведро тоже, побежал тушить огонь. Взрыв сделал свое дело. Хотя начальник полиции Герман, окруженный сворой немцев и полицейских, приказывал лить воду на рядом стоящие скирды, но это не помогло. Сено, хранящееся на складе, уничтожено.
На очереди — зерносклад. Охрану несли полицейские и подчинялись только Герману, который постоянно контролировал их работу. Николай, Иосиф несколько ночей наблюдали за действиями охраны, и пришли к выводу: риск большой и по своей сути бессмысленный. Охрана несла службу четко, хорошо вооружена. Операцию отложили до лучших времен.
В одну из ночей, после того, как Николай расстался с Иосифом, увидел очередной пожар в Житковичах. Утром узнал, что ночью сгорели стог сена и сарай начальника полиции Германа.
Стало ясно: работа Иосифа. У него возник вопрос, как, ведь самовольность в условиях подполья запрещалась.
При встрече указал Иосифу на это и спросил:
— Зачем ты так поступил?
— Понимаешь, не могу равнодушно смотреть на беспорядок. Вот и решил навести в его дворе порядок. Все его добро, трижды награбленное у честных людей, — ответил Иосиф.
Друзья подложили магнитную мину в кладовую районной управы, но она по каким-то причинам не взорвалась. Наутро уборщица ее обнаружила. Поднялась паника. Работники управы в страхе два дня не появлялись на работе. Полицаи и немцы, вооружившись длинными шестами, усердно старались вытолкнуть мину из помещения. Николай, Иосиф были огорчены неудачей, помогали оккупантам. Надеясь, что им удастся «разбудить» уснувшую мину.
В эти дни бургомистр района Барановский, как угорелый, метался в поисках спасения у немцев, а его сын Ава, по свидетельству Николая Коржа, действовал в обратном направлении, — в поисках патриотов Родины. Между ними состоялся такой диалог.
— Что ты, Николай, усердно старался. Пусть все к черту летит в воздух совместно с фрицами и их порядками.
— А твой отец?
— Все, все пусть горит!
— Ава, так может быть это твоя работа?
— К сожалению нет! Но я им, вонючим немцам, еще докажу. Я найду этих, кто подкладывает мины, взрывает эшелоны, сжигает склады, распространяет свежие газеты, листовки, убивает фрицев и предателей таких, как ты и я! Ведь они есть, действуют, а мы? Николай, чей ты подданный? — в упор спросил Ава.
— Что за глупый вопрос, одновременно и интересный. «На чьем возу сижу, тому песенку пою», — пришлось изворачиваться Николаю.
— Не хитри, подумай о будущем, Николай.
На этом они расстались.
Привлекать Аву к работе в подполье Н. Коржу категорически запретил Е. Горев. По мнению Николая Павловича, это была большая ошибка, допущенная руководством группы.
После случая с невзорвавшейся миной, гестапо начало проводить повальные обыски, аресты подозреваемых лиц.
Приближалась 25 годовщина Великой Октябрьской революции. На совете тройки решили взорвать жандармерию и полицию, установить и заминировать два- три красных флага на зданиях, подорвать пару эшелонов, выпустить и распространить листовки. Для осуществления намеченного плана запросили разрешения и помощь у командования партизанского соединения Бати.
Вскоре Е. Горев получил и привез в райцентр тринадцать килограммов тола, больше сотни листовок, свежие номера газет, магнитные мины. Листовки и газеты распространили Ярмош Николай, Ярмош Василий, Коровченко Григорий среди населения, словаков, полицаев, различных немецких пособников. Часть листовок и газет взяла группа из казачьей сотни. Кроме этого казаки – подпольщики получили пять килограммов тола, которым подорвали один эшелон, хотя им было приказано уничтожить два эшелона. Две магнитные мины Николай и Иосиф прикрепили к эшелонам. Одна из них взорвалась в пути следования, а вторая — на железнодорожной станции Житковичи.
Часть тола и одну мину Е. Горев хранил у себя за сараем, в стоге сена, о котором знали только Н. Корж, И. Гарбуз. В разговоре они часто советовали Е. Гореву подыскать другой, более надежный тайник. Его беспечность привела к трагическому исходу. Тем более, что Е. Горев был давно в подозрении у гестапо и полиции, как бывший советский инженер. Они догадывались о его принадлежности к коммунистической партии.

Чёрная сотня
В составе Житковичского гарнизона находилась казачья сотня. Эти части формировались из военнопленных. Одеты в старенькое, перекрашенное в тёмный цвет немецкое обмундирование. Вооружение-наши трёхлинейки с пятнадцатью патронами. Многие из них были не только жителями Дона, Кубани, но других районов, и не имели никакого отношения к казачеству. Половина сотни состояла из бывших офицеров разных родов войск Красной Армии, попавших в плен в начале войны. Встречались те, которые пошли на службу к немцам с тем, чтобы вырваться из плена, получить оружие, перейти на сторону народных мстителей. Но были и такие, которые вступили в чёрную сотню с одной целью – мстить Советской власти.
Они несли караульную службу по охране мостов, железной дороги. Имели возможность беспрепятственно передвигаться по всему району. Среди населения пошли слухи о том, что некоторые из них интересуются партизанами. Этим решили воспользоваться подпольщики. Вот как описал Николай Павлович Корж знакомство с одним казаком, Виктором Назаренко. Встречу назначили в парикмахерской. На улице остался Г. Коровченко, а И. Гарбуз и Н. Корж вошли в помещение. Казаков было двое, но им нужен В. Назаренко. Подобрав момент, когда второй казак пошёл постригаться, И. Гарбуз написал на листке: «Есть разговор» и положил перед ним, а затем вышел на крыльцо. Бывший лётчик вышел. Н. Корж – за ним. Г. Коровченко находился на мостовой.
— Кто вы? — первый вопрос казака.
— Мы те, кто поможет вам сбросить этот мундир. Стать вновь товарищем. Если есть такое желание? Для этого и пригласили на свидание. К 23 часам в городском сквере. О нашем разговоре никому ни слова. Приходите только один, — сказал И.Гарбуз.
Разговор окончен. Подпольщики уходят. О том, что Виктор лётчик они знали.
«Придёт или нет?» — этот вопрос волновал подпольщиков. На встречу пошёл И. Гарбуз. К назначенному времени В. Назаренко явился один.
— Кто вы такой, почему выбрали именно меня, чем вы докажите, что вы патриоты Родины? — посыпались вопросы Виктора.
— Да, нам тяжело доказать, кто мы такие, а выбрали тебя потому, что ты советский лётчик. Что тебя Родина учила более десяти лет и если ты сейчас обличён в этот мундир, то это временно. Наш выбор регламентировался на теории вероятности. Если мы ошиблись, тогда, кому-то из нас придётся захлебнуться в собственной крови.
— Зачем так резко. Посмотрите на мои руки, плечи. И вы убедитесь, что со смертью встречался. Перестал её бояться. Я дважды горел. Трижды умирал под их резиновыми плетями. Распевал «Катюшу» в карцерах. Убегал из концентрационного лагеря. Снова умирал. А вот сейчас… этот мундир, так, что смерть — моя спутница.
Следы ожогов, резиновой обработки осталось на теле Виктора. Сразу стало ясно: сколько горя пришлось хлебнуть молодому человеку, родившемуся в 1921 году, окончившему Чкаловское военно-авиационное училище штурманов. В начале войны был сбит в районе Харькова. Обгорелый, раненый попал в плен.
Виктор, как говорится, вопрос поставил ребром: «Можете ли вы познакомить меня с партизанами?». Пришлось объяснить, что ты нужен здесь.
На вторую встречу В. Назаренко пришёл не один. С ним был Иван Матюнин, Григорий Цигикало, бывшие офицеры Красной Армии. Попали в плен на Западном фронте. И. Матюнин был заместителем командира казачьей сотни. Все они горели желанием попасть в партизаны, работать в условиях подполья не хотели. От распространения листовок — отказались, но охотно согласились вести наблюдения за движением на железной дороге. Регистрировать каждый эшелон и данные передавать И. Гарбузу. Также дали слово, что будут уничтожать фашистов и предателей, проводить диверсии на железной дороге, обеспечивать оружием всех членов подполья. Договорились, что связь с местным подпольем будет осуществлять В. Назаренко.
Виктор организовал в сотне группу антифашистов, в которую вошли Иван Матюнин, Иван Барабаш, Григорий Цигикало, Иван Фетистов, Гончарук и другие.
Через пару дней местное немецкое кладбище пополнилось ещё тремя «завоевателями». Лейтенант с сержантом были убиты И. Матюниным и В. Назаренко около Бринева, а Г. Цигикало – солдатами у Дедовки.
При очередной встрече Иван Матюнин рассказал Николаю Коржу, что будучи в жандармерии, встретился с подозрительным типом. Некто Прилуцкий, передавал Дринкелю какие- то списки и разговаривал о партизанах, действующих около деревни Юркевичи и озера Белое.
— А вы его хорошо запомнили? — спросил Н. Корж.
— Да, я его, рыжего дьявола, на том свете познаю, — уверенно ответил Иван.
— А вы знаете, что такое шпион среди партизан или в районе их действий?
Судьба предателя стала темой разговора тройки в развалинах бывшей мельницы. Все согласились с предложением Е. Горева не допустить 16 октября Прилуцкого в Житковичи. Уничтожить по дороге из Юркевич в районный центр. Поручили это выполнить Назаренко, Матюнину, Цигикало. В этот день они должны охранять железную дорогу. Им следовало от деревни Березина свернуть на Боровую. Риск проведения операции был. Могли повстречаться полицаи или гитлеровцы.
В четырёх километрах от Боровой встретили провокатора, уверенно шагавшего в жандармерию. Он даже обрадовался, когда увидел «своих». Штык русской трёхлинейки сделал своё справедливое дело. В кармане Прилуцкого оказались списки жителей деревень Юркевичи, Белое, Сукачи, которые помогали и сочувствовали партизанам. У провокатора был пистолет, но воспользоваться им не успел. О выполнении задания В. Назаренко доложил И. Гарбузу. С Е. Горевым, эта тройка никогда не встречалась. Знали только И. Гарбуза, Н. Коржа и Г. Коровченко.
Командиром сотни был отъявленный антисоветчик, сын бывшего есаула некто Грищенко.
— Я из вас, сосунки, выбью большевистскую дурь, — часто орал на подчинённых.
Особенно доставалась от ретивого служаки оккупантам таким, как В. Назаренко. Грищенко знал, что Виктор бывший комсомолец, военный лётчик. Мстил, как мог. Постоянно посылал в наряды, не скупился на пощёчины.
— Мне от него нет житья. Через эту суку я уже побывал в карцере, — жаловался Виктор.
Подпольщики решили помочь В. Назаренко и заодно попытаться выдвинуть И. Матюнина из заместителей в командиры сотни.
Николай Корж предложил свой план операции. Он отпечатает листовку и пропуск на беспрепятственный переход к партизанам и передаст В. Назаренко, И. Матюнину, а те подложат под подушку Грищенко. А И. Барбашев или Г. Цигикало «случайно» обнаружит поклажу в присутствии сослуживцев и отнесёт в особый отдел.
Через несколько дней Грищенко со своим ординарцем вызвали в г. Овруч, где находился штаб казачьих легионов (сотен). Вскоре, рядом с Гриценко висел и его ординарец. Операция удалась наполовину. И. Матюнин не стал командиром сотни. Присланный оказался хуже прежнего. «Хрен не слаще редьки», — говорили казаки.
Михаил ХИЛЬМАН.
(Продолжение следует).

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.