Обитель Спаса в Турове

До нас дошли следующие строки Златоуста-«Помяни Господи всю еще о Христе отец и братия нашу сию собравшихся во святую обитель сию имени твоего ради» (Молитва Кирилла Туровского «По вся дни» стр. 322. конон 31 в книге Мельникова А.А.)

Речь идет про монастырь имени «Спаса», где собрались под руководством епископа Кирилла представители всех монастырей Туровской епархии. Далее читаем «О владыка пресвятый, избави Господи ограду мою моныстырскую, в ней же пребываем от всякого зла «от огня, потопа, от глада…» Из этих строк ясно, что местность Спасского монастыря находилась в зоне особого подтопления. Кроме того, из других слов мы знаем, что монастырь окружала довольно высокая бревенчатая ограда. Монастырь Спаса неспроста являлся главным местом сбора представителей со всех монастырей туровской земли, что видно из строк «пришли на службу иноки, инокини, всякие служащие иноки, черноризцы, черноризицы иже из других монастырей и особых мест…» Как видим Кирилл указывает и на некие «особые места», возможно скиты, направивших своих представителей на особо торжественную службу. То есть еще при Кирилле в Туровской земле уже были подвижники скитной уединенной жизни. И этих скитов в 1169-1179 гг. было как минимум несколько. И во всех монастырях и скитах бывал по долгу службы Кирилл. Кроме всего прочего, главенствующий характер монастыря Спаса подчеркивает единая молитва за весь град Туров, за страну (Полесную) произносимая в нем епископом Кириллом. Это на месте, где сейчас стоит большой крест на Борисо-Глебском кладбище.

Только епископ, обладавший правом такой всеобщей молитвы, мог вести такую службу. То есть монастырь был епископским в период владычества Кирилла Туровского. А следовательно, находился рядом с владычными землями.

Но где был этот монастырь Спаса, где молился Кирилл и где была создана эта и другие епископские молитвы? Это по всем признакам затопления — территория Борисо-Глебского кладбища, где рядом расположена территория называемая владыченной. Вокруг острова полукругом идут дома Турова, делая монастырь как бы центральным перед всем миром, на виду. Кроме того, здесь было найдено княжеское захоронение в каменном саркофаге. В молитве Кирилл поминает усопших благоверных князей, епископов и благоверных княгинь, захороненных на территории монастыря. Следовательно, могилы могли находиться именно на территории монастыря, что и подтверждает находка саркофага. Воможно, есть и другие еще не найденные. Кто были эти благоверные (принявшие монашество) князья и княгини, о которых так молился Кирилл? Возможно это княгиня гречанка Варвара, создавшая Варваринский монастырь. Возможно сам князь Юрий. Поскольку факт его захоронения в Киеве летописи не указывают. А также первые епископы Туровские — Игнатий Иаким, Симеон и другие. Почему же монастырь носил название Спаса? В этом нет ничего неожиданного. Так, в Чернигове Спасский собор являлся епископией. Сооружен он был не позднее 1034 года. Монастырь Спаса и церковь Спаса также были в Муроме, где была усыпальница Муромских князей. Напомним, что именно варяжская речная дружина из Мурома помогла Владимиру крестить Новгород. И тот факт, что после крещения первой в Муроме была Церковь Спаса весьма символично. Чернигов и Туров постоянно соперничали между собой за право быть вторым городом после Киева. В том числе по роли в христианизации на Руси. Особенно обострилось соперничество в период борьбы за власть между Святополком (Туровским князем) и Ярославом Мудрым, решающая битва между которыми произошла у Чернигова, где в это время завершался строительством Спасский собор. Князи Туровские правили Киевом и Туровом одновременно и не хотели ни в чем уступать черниговским князьям. Ярослав Мудрый ходил до Берестья в 1022 и в 1031 годом. Поскольку путь войска был через Туров и Пинск, в это время и был построен Спасский военный собор. Ему приданы три села — Ольгомель, Радиловичи, Симоновичи. Подтверждение факта их дарение было повторено в канун 500-летия Туровской епархии. Судя по названию монастыря собор был в близости от монастыря (100-150 метров) — в районе поля у нынешнего моста через Язду. Тоесть, по отношению к нынешнему Борисо-Глебскому кладбищу, западнее. Район Спасского собора стал местом для епископии и ее построек, а территория — «владыченой». В пользу этой точки зрения служат слова самого Кирилла, обращенные к читателю — «вижь (видишь) яко епископия и монастырь… неудоб входим, аще и врата имат…». Он как бы при этом показывает рукой на епископию и на монастырь, которые визуально видны и распложены рядом. А вход в монастырь действительно был неудобным, ходили от епископии в монастырь через речку по мосткам. Остатки мостков были найдены в отвалах мелиоративного канала. Здесь интересен факт, что Кирилл беседует со своим слушателем, находясь ни в монастыре, ни в епископии, а скорее всего в рукописной книжной мастерской, расположенной в отдельном здании, из окон которой и была видна епископия и монастырь, и ворота, и вход в монастырь. Поскольку их он мог видеть в одно окно, то мастерская находилась на противоположном от монастыря берегу нынешнего оросительного канала (100-200 метров). Здания книгохранилища были расположены отдельно, в том числе с точки зрения пожарной безопасности. В книгохранилище приходили туровцы, их призывал на чтение Кирилл, и они не должны были мешать монахам.

Интересно упоминание Спаса в молитве Кирилла «в неделю мясопустную» (с.394 к.53) «елико послужиша различно шлеми Спасом на спасение человеком». Здесь Кирилл сравнивает покров Спаса как прочный шлем, который в бою спасает воина от всякого зла. Надо полагать, что такую же защитную функцию боевого шлема выполнял монастырь и собор Спаса в Турове. И это говорит о том, что Спасский собор был самым первым церковным сооружением в Турове со времен крещения, как собор для защиты князей в бою. Боевой духовный шлем Турова. Ясно, что этот храм был виден с горы, где жил князь, на запад. Ни на адну битву без шлема ратные люди не шли, следовательно, сюда приходили за благословением перед предстоящими битвами все упоминаемые в летописях князья Турова. Здесь они преклоняли колени и молились Господу. Церковь на Горе была возведена позднее, очевидно, в том числе по причине спасения от наводнений.

Но где же жил Святой Мартин, служивший поваром в епископском дворе? Разумеется, недалеко от владычина дома. А их было два. Один — хозяйственный, на окраине полей туровских, другой на поле, у монастыря в Запесочье. И только в конце жизни Мартин был так стар, что вынужден был уйти монахом в монастырь, но при этом не оставляя послушания при архиерейском доме. Повару надо было вставать засветло. Следовательно, архиерейкий дом был рядом с монастырем. Поэтому Мартин, живя в Спасском монастыре (на нынешнем Борисо-Глебском кладбище) мог еще доходить до архиерейского дома. А это было бы невозможно, если бы дом был совсем недалеко. Именно здесь на острове во время болезни к нему явились святые Борис и Глеб «как на иконе писаные». Возможно, поэтому в память о явлении святых данная местность и носит это название Бориса и Глеба. Последующее строительство каменного храма на Горе привело к смене приоритетов лидерства. Храм Спаса на владычной территории оставался вплоть до монголо-татарского нашествия. Прежнее название Спаса было утрачено после полного уничтожения Турова монголо-татарами. В наше время были обнаружены обгорелые мостки, ведшие в монастырь. Это значит, что монастырь сопротивлялся захватчикам и держал осаду длительное время. Сама епископия и все ее постройки были разорены…

А. ПАВЛОВСКИЙ, член правления общества К. Туровского.