В доме самой старшей жительницы деревни Видошин Веры Макаревич пахнет чистотой и борщом

В доме самой старшей жительницы деревни Видошин Веры Макаревич пахнет чистотой и борщом. Аккуратные занавески, венчающие окна, стерильное покрывало на диване, завидной стопкой сложенное в шкафу белье. Если бы не информированность о возрасте Веры Миничны, а ей в будущем году обязательно исполнится девяносто, то увидев впервые доброжелательно-гостеприимную женщину, решил бы, что ей не больше семидесяти лет.
В подтверждение версии, как насмешка над временем и годами, невероятная подвижность и неуемная энергия пережившего и повидавшего всякое на своем веку, отнюдь не старого человека. Еще в прошлом году Вера Макаревич выкармливала кабанчика, а с любимицей-коровой рассталась лишь года четыре назад. И то, по настоянию детей. Нет, сыну Виктору не в тягость косить сено, заготавливая корм для буренки на зиму. Просто маму они все очень жалеют. Ведь у них шестерых она одна.
– Сколько внуков? – Переспрашивает, с поразительной точностью перечисляя всех. – У Маруси трое детей, у Нины – двое, У Гали – трое, по паре у Светы и Тани, столько же – у Вити.
Подводим итог, – получается четырнадцать.
– А еще у меня есть пращуреня (сын правнука). – В дополнение улыбается Вера Минична, – это редко кому удается дожить до такого своего наследника. Недавно родился, Димой назвали, приготовила хороший подарок .
Появилась на свет Вера Макаревич весною 1926 года, а зарегистрировали ее только спустя полгода. Таким образом она оказалась на шесть месяцев моложе. Тогда сильное наводнение случилось, так что с официозом пришлось подождать. Впрочем, это обстоятельство никак не сказалось на трудолюбии и жизненной энергии. В отличие от эпохальных событий в стране, катком прошедшимся по людям и судьбам. Отечественная война отняла родного брата, погибшего под Орлом. По лесам, куреням в голоде и холоде скитались они с такими же сельчанами в оккупацию. Да и после, пусть и отсроченные, но потери являлись. Шестнадцать лет назад покинул ее на этой земле супруг. Только педантично хранимые на алом атласе специальной подушечки и видном месте награды ежедневно напоминают и о нем, и о той войне, что укорачивает жизни.
Лет с пятнадцати, (а то и раньше) бегала Вера в колхоз. Из подростка, взрослея, превращаясь в девушку, затем – женщину, рожая и воспитывая деток. Все главные события ее жизни проходили без отрыва от поля, колхоза, деревни. Казалось, какие руки выдержат примитивные вначале средства труда. Незатейливо играл в руках неустанной Веры Макаревич серп. Звеня и тупясь, едва поспевая за работницей, «проходил» до двадцати соток созревшего поля зерновых: «девять снопов столбиком, десятым – покрываем». Хлебнула колхозница и из чаши трудного животноводства. Без всякой сегодняшней автоматизации, вручную приходилось несколько раз в день доить семнадцать коров.
– Разве ныне это трудно?! – удивляется собеседница. – Подключил аппарат и жди. А то подоишь, рук не чувствуя, десять… Глядишь – еще семь дожидаются очереди.
Привычка трудиться, впитанная с молоком матери, проросшая в нелегком деревенском быту, это и есть стимул жизни, уверена Вера Минична. Ее огород, а это почти тридцать соток, без единой травинки. Во дворе пищат подросшие цыплята. Здесь же, по диагонали забора, высажены выбросившие цвет георгины. Над ними, устроившись в вазонах сверху, радуют глаз петуньи. Это все требует непросто внимания, а именно труда.
– Она еще в Дяковичи ходит чернику собирать! – Восхищается «молодая», ей едва восемьдесят исполнилось, но опирающаяся на трость, односельчанка. – И травы лекарственной накопит – сдаст. С нами ей некогда сидеть. Дай Бог, ноги носят.
Живая и подвижная Вера Минична везде успевает. Все своими руками. От работы с утра ее может отвлечь лишь очередной телефонный звонок: «Как ты, мамочка?! Уже поднялась?» – беспокоится кто-то из детей.
– У меня ж пять девок! Каб хлопцы, не тое було б! – по-женски просто констатирует бесконечную заботу.
В этом году у самой старшей жительницы Видошина урожай на груши с яблоками, и на огурцы с картошкой. Вообще ей земля на любовь и заботу всегда отвечает взаимностью.
Улыбчива и доброжелательна, но характер чувствуется – могла бы деревней запросто управлять. И одиночество к склону лет ей, понятно, не ощутимо. Но вдруг лукаво прищурилась:
– Найдите мне какого-нибудь деда, только хлипкинького, чтоб я могла в случай чего набить. – И понимаешь, что чувство юмора, труд и любовь к жизни и есть ключ к долголетию. Впрочем, как заметил один известный актер, старости бояться нечего, следует опасаться немощи,а она, как известно, вне возраста.
– Что пожелать? – снова переспрашивает Вера Макаревич. – Любить свою веску, людей, радоваться жизни. Дожить до моих годов. И дождаться пращуренятко, как в этом повезло мне.
Валентина ПОКОРЧАК.