Соприкоснулись с вечностью в своих учениках

У каждого из нас есть множество педагогов, которые учат вычитать и умножать. Но  так мало учителей, внушающих «малышей не обижать» собственным примером.

Когда-то мой преподаватель добрый и справедливый, к слову, ностальгически заметил: таких, как я, вы скоро забудете, а вот НН (злобную и бескомпромиссную, в антипод) запомните навсегда. До тех пор, пока не  довелось интересоваться жизнью Ольги Фроловой, думала, что именно так, за редким исключением, и есть. Разочарую тех, кто не любит работу и терпит детей, и обрадую «повёрнутых» на профессии: вы оставляете очень большой след и тепло во всей жизни своих учеников и коллег!

Но удивительно большее. Учитель русского языка и литературы, а Ольге Ивановне этим августом исполнилось бы 100 лет, возможно, в последнем своём интервью, призналась, что у них с супругом, оба преподавали великий и могучий, всегда не  хватало времени на своих детей. Но, как теперь видится (а их пример — другим наука), собственным образом жизни они дали миру очень достойных людей. Старший Александр — учёный с мировым именем, младший Сергей — уважаемый и успешный бизнесмен. Ничего  в общем-то нового, в унисон английской пословице: «Не воспитывайте детей: они всё равно будут похожи на вас. Воспитывайте себя». Это подтвердили и все, чей путь озарялся духовным светом Ольги Фроловой.

Сергей Фролов,  сын:

— Моя мама прожила очень яркую, интересную жизнь.  Родилась в Саратовской области России, рано осталась без родителей. Окончила пединститут в Чимкенте. Без малого 50 лет преподавала русский язык и литературу.  Сколько учеников прошло через её душу… Даже встречая на улице,  каждого распросит о делах, семье. А мне говорит потом:  этому ученику я поставила тройку, этому дала работу на лето, этот был отличником и ещё много разных интересных случаев. Школа, в которой начинала, была деревянная, тёплая и уютная. В Житковичах её называли Бережанской. Потом работала в СШ №1… Дома всегда царил порядок. Вечером у печки, случалось, задремлет и проведёт красной ручкой по тетради… На следующий день оправдывается за свои каракули перед учениками…  Всегда с теплотой вспоминала коллег. Радовалась встрече с ними. Могли долго стоять и вспоминать о совместной работе в школе. Была  любящей и одновременно строго справедливой бабушкой… После окончания школы мы с братом покинули отчий дом. У каждого свой жизненный путь. Когда приезжали на побывку, нас ждали фирменные мамины блюда: пироги и карп, запечённый в печи. Ничего вкуснее не ел… Провожала нас из дома, доезжая до поста ГАИ, и долго вслед махала рукой.

Софья Марголина, педагог:

— С Ольгой Ивановной и Владимиром Михайловичем мы жили по соседству. А с их детьми, Шуриком и Сергеем, вместе росли. Перед моими глазами стоит одна и та же картина: Ольга Ивановна возвращается домой с полной сумкой тетрадей. С ними же утром идёт в школу. Мне кажется, ничего больше она и не носила. Очень светлый, добрый и умный учитель. Меня удивляло тонкое, какое-то интуитивное понимание психологии, подхода к людям, особенно детям. Казалось, откуда она знает, что именно это правильно. У меня  русский язык и литературу, кстати, преподавал Владимир Михайлович. А когда я сама выбрала учительскую стезю и вернулась в школу, дал самый важный профессиональный совет. «Когда войдёшь в класс, — предостерёг он, — а дети всё ещё будут шуметь, выдержи паузу. Сохраняй молчание, серьёзно глядя на учеников, пока они сами не притихнут. И лишь после этого начинай урок». Как-то Ольга Ивановна и Владимир Михайлович по-соседски позвали меня с собой в Оцкованое за малиной. Пешком! Когда подошли к броду, супруг  вдруг подхватил тоненькую жену на руки и перенёс в безопасное место. Я тогда ухмыльнулась, мне казалось странным, что учителя так себя по отношению друг другу ведут. А сегодня, конечно, эта трепетность отношений с пониманием и возрастом восхищает.

Александр Фролов,  сын:

— Мама навсегда в моём сердце. Больше помню её молодой, красивой, энергичной, какой она оставалась до самых преклонных лет. В жизни на неё свалились огромные испытания. Рано умерла её мама, оставив трёх малолетних дочерей. Отца по доносу сослали в сталинские лагеря. Голод тридцатых, война и затем нелёгкие послевоенные годы. Но её мечта стать учительницей сбылась. Более полувека своей жизни она посвятила школе. Вначале это была восьмилетка на Бережье. Каждый день по три километра туда и назад с тяжёлой стопкой тетрадей (над ними часто от усталости и засыпала). Вот откуда лёгкость походки и ни грамма лишнего веса. К нам с братом она была строже, чем к своим многочисленным ученикам. В городе с ней здоровался каждый встречный и она всех (!) помнила по именам. И о каждом звучал примерно такой комментарий: «Вот прошёл очень хороший человек, но в 7-ом классе он написал мне сочинение по теме «Образ Дубровского» на тройку». Для неё плохих учеников не существовало. Она была романтиком и идеалисткой. Ей казалось, что самая почётная из всех профессий — инженер,  самые креативные люди будут восстребованы и по достоинству оценены. К сожалению, сегодня в жизни всё не так.

Виктор Ивашкевич,  заведующий стоматологическим отделение ЦРБ:

— За 10 лет школы у меня была единственная тройка — по русскому языку у Ольги Ивановны. И, конечно, всё по-честному, справедливо. Она не отрабатывала, а всю  жизнь отдавала, чтобы мы росли духовно-нравственными, моральными и образованными людьми. Безусловно, я много читал, но не очень любил программных классиков, всё больше интересуясь  историей партизанского движения. Однако приходилось штудировать… За что и получал хорошую оценку. А вот по русскому языку… Думаете, почему у врачей почерк неразборчив? Скрывают безграмотность (шутит, — авт). Помню так же, как и однажды и моя мама, Ольга Ивановна, разорвала тетрадь. Вот как ей было за меня досадно!

Татьяна Юданова,  педагог:

— На улице Дзержинского в Житковичах и сегодня стоит небольшой домик, в котором жила замечательная  учительская семья  Фроловых с мальчиками — Шуриком и Сергеем. С Ольгой Ивановной меня судьба свела в 60 — 70-х годах в восьмилетке №3. Она учитель, я — старшая пионервожатая. Коллектив небольшой и дружный, где каждый стремился участливо помочь другому. Ольга Ивановна, среднего роста, с короткой стрижкой, всегда строго одетая, излучала теплоту. Спокойный, ровный тон очень располагал. Она ко всем, вне зависимости от возраста, проявляла уважение. Как-то показала мне почтовую квитанцию и призналась: «Вот послала Шурику, ведь он у меня учится в Ленинграде». Я почувствовала в её словах гордость… Ещё помню, учился в школе Алёша Савостеня. Как-то Ольга Ивановна, глядя на этого мальчика, обратила и наше внимание: «Посмотрите, какие у него глаза! Большие и необыкновенно красивые!» Так реагировать мог только сам красивый и глубоко любящий детей, да и людей, учитель!

Яна Фролова,  внучка, журналист:

— Меня и бабушку Олю объединяла любовь к русскому языку. Бывая в Житковичах, школьницей, просила её диктовать мне какие нибудь тексты. Она имела свой педагогический подход: доставала  старые учительские пособия и диктовала тихим и спокойным учительским голосом. После этого мы разбирали ошибки. Мне всегда было удивительно, как она разгадывает кроссворды. Это было её увлечением на досуге. После того, как её не стало, мы нашли много слов, редко встречающихся, с описанием и их значением. У бабушки был удивительный кошелёк — старый томик стихов Пушкина. Других она не признавала.  Во время последней встречи я ей читала вслух его стихи. Одним  из последних  — «Няне». За окном стояла весна. Было видно, как аист вил гнездо, цвели сады. Это была последняя весна моей бабушки…

Валентина ПОКОРЧАК